Машину накренило на повороте, слегка подбросив в сторону. Протекторы пронзительно скрипнули по каменной мостовой. Мишель чуть сбавил обороты.

— Куда торопишся, мальчишка, ведь еще есть время, — подумал он, и улыбнулся, — А ведь у меня хорошее настроение, а это бывает довольно редко.
Остановив машину на, залитой солнечным светом, площади, молодой человек, подмигнув себе в зеркальце заднего вида, открыл на распашку пассажирскую дверцу, затем свою и вышел наружу. Солнечные зайчики возбужденно прыгали по полированной поверхности темно-зеленой "Ауди" последней модели. Сердце застучало чаще, когда он вспомнил о ней...

"— Мне нравится синий и зеленый цвет.
— Особенно, если такого цвета красивая машина..."
 
Мишель, братишка, почему ты так счастлив? Ты никого не замечаешь вокруг, все залито светом, ах, эта твоя самоуверенность...

Парень взглянул на часы. Было без пяти семь.
  — Отлично! Я вовремя, лучше раньше, чем позже. Птицы! Не мешайте мне вспоминать ее лицо!

Семь часов ровно. Старый, как само время, колокол на средневековой ратуше ударил звонко и протяжно. И вдруг все стихло вокруг, и даже сердце перестало стучать.
— Ну, где же ты?.. — Мишель, с надеждой, посмотрел в даль.
  
" ...— Надо заставить звенеть эти колокала, даже на бумаге,
зачем же тогда их рисовать?..."

...Он прикрыл веки и явстенно услышал цокот копыт. Вдали неслась пара лошадей. Мишель уже не мог не думать об этом. Вороной жеребец со стриженой челкой резко осадил совсем рядом, да так, что лицо обдало жаром, развернулся на месте и раздувая ноздри, раскатисто заржал. Вторая же лошадь рысью проскочила мимо, лишь мельком, виновато взглянув на парня ярко-карими глазами, такими знакомыми. Встав на дыбы, жеребец мощно взмахнув своими огромными черными крыльями, подняв столб пыли, резко поднялся в воздух, продолжая громко ржать. Но уже как-то по-человечески. Ветер усилился, солнце исчезло за вороными перьями...

Молодой человек открыл глаза, сел в машину и захлопнул дверцу. Бак был полон бензином, багажник хранил столько подарков и просто интересных вещей. Утро было наполнено ожиданием праздника.
— Почему такое плохое предчувствие. — подумал парень, с надеждой глядя на распахнутую правую дверцу, — Лучше позже чем никогда!
Пол восьмого. Мишель включил приемник. Звучал третий концерт Рахманинова.
— Почему именно третий? И причем здесь Рахманинов?
 
  "—...Я так люблю Моцарта, особенно его вальсы... "

   Мишель тряхнул головой и снова закрыл глаза. Шум ветра начал стихать, шелест листьев в высоких кронах напоминал шепот непослушных девченок. Повеяло холодом...

   "—...Я с самого детства занимаюсь балетом..."

  " —...Ты меня учишь рисовать, как маленькую..."

— Добрый вечер господа, восьмичасовые новости в эфире...
Парень выключил приемник...
 
Яркая вспышка молнии надолго осела на роговицах. Ветер, с оглушительным грохотом расколовший небо, окатил парня влажным песком и резко захлопнул дверцу.
— Все!..— подумал тот и завел двигатель. Корпус автомобиля слегка вздрогнул, табло враждебно засветилось индикаторами. По лобовому стеклу звонко застучали крупные капли летнего ливня.
— Мишель! Ты же терпеть не можешь такие слова, как: все, навсегда, никогда, прощай..., — говорил он сам с собой, — Да! Но я , так-же, знаю, что ты еще больше ненавидешь полное отсутствие слов, пустоту, неопределенность. Пусть даже самые плохие слова, но и они все ставят на свои места, а  когда тишина... такая тишина, что перепонки звенят. И это случилось в моей жизни уже второй раз. Третьего раза не будет. Лучше никогда, чем так...

Парень с силой включил первую передачу и машина взлетела с места. Почему так плохо видно дорогу, неужели дворники не справляются со струями дождя на стекле, глаза вроде бы сухие...

Прошло время...

Почему так тяжело отказатся от неопределенного прошлого, если считать его безгрешным. Почему неоправданная надежда порождает печаль.
— Мишель! Все ли ты сделал так как надо, ни в чем не промахнулся? Что это было для тебя, не мираж ли? Спиши все на мираж. Что он для тебя? Ты еще не раз бросишься к нему с открытым сердцем, еще не раз он увлечет тебя и снова ты будешь обманут.

С шумом и свистом пронесся скоростной экспресс. И опять стальные рельсы, торчащие из щебня могут показаться никому не нужными. Измятая пачка сигарет застрявшая в ветках куста сигнализирует миру о том, что здесь были люди.
Когда на душе неспокойно, вспоминаешь о близких и друзьях. Когда хорошо,— напоминают о себе враги. А иногда, неожиданно, как выстрел в ночной тиши, накатом высокой волны, накрывают яркие вспышки воспоминаний о человеке, которого ты так и не узнал, хотя хотел этого очень...

Мишель подошел к самомой кромке причала, далеко уходящего в море. Штормило. Парящие, в порывах ветра, чайки внимательно изучали мутную поверхность большой воды, некоторые дрались из-за рыбы. Воздух был густ и солен.
Бутылка с посланием уже порядочно нагрелась в его руках.

— Какую ужасную шутку сыграла с тобой судьба. Но за все нужно платить. — подумал он, — Почему мы говорим, что нашли в себе силы отказаться, хотя на самом деле, просто не хватило духа на решительный шаг?

Мишель с силой размахнулся и далеко забросил бутылку в море. На миг она исчезла из виду.
— Зачем тебе это нужно, парень? А?
Но молодой человек напряженно вглядывается в даль. И вот он заметил ее, маленькое блестящее пятнышко, уносимое сильным течением, тонкий лучик надежды в бездонной тьме неопределенности. Адрес указан точно: "ТЕБЕ".
   Вера приносит надежду. А она наполняет все смыслом — даже глупость.
   — Я НАДЕЮСЬ, что ты мне ответишь!!!

Он идет по причалу. Соленые капельки покрыли, сияющим в лучах заходящего солнца, маленьким бисером его одежды, волосы, лицо, ресницы.
— Почему ты улыбаешся, Мишель? Ведь ты так и не оглянешься ни разу назад.

   "—...Красота спасет мир, а вера тебя..."
                                                                                          ...и тебя...